Свой первый Новый год в условиях военных действий младший лейтенант Филатов встречал в руинах Сталинграда. Бои за освобождение шли еще. Еще огромной угрозой над городом стояли танковые полчища фельдмаршала Манштейна. А сам город был абсолютно разрушен. И каждый шаг в нем грозил страшными последствиями. Мины, неразорвавшиеся снаряды, немецкие взрывные « игрушки» были повсюду.
На глазах командира артиллерийского взвода погибло огромное количество наших бойцов. Сам не раз был на волоске от смерти, когда выводил свою пушку и бил прямой наводкой по наступающей немецкой пехоте и танкам. Спасло его, наверное, чудо. Ведь практически никого из тех, с кем он защищал улицы Сталинграда с лета, в эту новогоднюю ночь 1942 года, уже не было рядом. В лучшем случае они находились в госпитале.
Но новый год даже в условиях войны все равно праздник. Собрали небогатую снедь из своих скудных пайков, сложили в одну кучу свои фронтовые фляжки с фронтовой водкой. Ровно в полночь дали салют из своих автоматов и карабинов. Разлили водку по алюминиевым кружкам и провозгласили тост:
—За нашу победу! За боевых друзей! За родных и близких!
Помечтали о том, что врага выгонят с родной земли и прикончат его в поверженном фашистском Берлине. Но в душе мало кто верил, что это может случиться так скоро. Ведь враг был силен. И пока ожесточенные бои шли едва ли не в середине России – матушки, а не на территории врага. Но вера в победу была у каждого. Сомнений никто не испытывал. И думалось только о том, как скорее уничтожить врага и возвратиться в свои родные места.
Мечтал о том же и 22 – летний артиллерист Вячеслав Иванович Филатов. Родился он на прекрасной Муромской земле в самом сердце России. Его родное село Благовещенское часто снилось ему по ночам своей необыкновенной красотой природы. Старинная церковь украшала его. С трех сторон Благовещенское окружала вода. С одной стороны подходила изумительно чистая и богатая рыбой река Ушна, а с двух других сторон село огибала любимая Ока. Сколько дней и ночей маленький Вячеслав Филатов провел в ночном, пася в лугах колхозных лошадей. О рыбалке и говорить нечего. В селе не было человека, который бы не удил рыбу. А река изобиловала жерехом, стерлядью, многими другими видами замечательных пресноводных рыб. А вокруг проплывали по Оке величавые пароходы и грузовые баржи вниз по реке в сторону Нижнего Новгорода и вверх к Мурому и Рязани.
Мечтал с детских лет Вячеслав стать инженером. Тянуло его разбираться в различных механизмах, что – то конструировать. Любил он ходить с отцом на конный двор, где была масса разных механизмов, вплоть до новеньких тракторов. Ему хотелось и самому создавать что – то подобное. Потому после школы-семилетки в родном селе поступил учиться в город в техникум. Только закончил его, как призвали на службу в ряды Красной Армии в 1939 году. Так как парень был грамотный, направили его в полковую школу младших командиров – артиллеристов. После окончания ее был назначен командиром орудия.
Только подошло время в запас уходить, как грянула война. Немец неожиданно напал на СССР. В то время воинская часть Филатова находилась на Дальнем Востоке. И там войска жили в постоянном напряжении. Еще не был забыт Халхин – Гол. Японцы бряцали оружием на границах. Того и гляди перейдут границу. Ну, а пока в ноябре 1941 года молодого и перспективного командира орудия направили в Хабаровское артиллерийское училище. Шла война. Растягивать учебу считалось нецелесообразным. Тем более, что дела на фронтах не блистали. Вслед за удачным наступлением под Москвой наступил конфуз под Харьковом. Истекали кровью Севастополь и Одесса. Враг взял в железные клещи блокады Ленинград. Офицеров в действующей армии катастрофически не хватало. Многие тысячи из них погибли во время оборонительных боев при отступлении. Ведь артиллеристы - это не только Боги войны, как их окрестила пехота после Курской битвы. Но при отступлении они больше были похожи на пушечное мясо. Даже окопов, как у пехоты, артиллеристы были лишены. И очень часто вставали лицом к лицу с идущими танками и вражеской пехотой. Лафет же пушки, не то укрытие, которое могло надежно защитить.
В определенной степени загаданный в новогоднюю ночь тост в подвале разбитого Сталинградского дома стал реальностью, Без единой царапины, правда, слегка контуженный, взрывом рядом разорвавшегося снаряда, он шел вперед со своими бойцами – артиллеристами, прокладывая путь пехоте. Множество городов и сел освободил. Вот уже и жирная черноземная земля Украины под ногами.
Совсем близко седой Днепр. Но одно дело водицы испить из великой реки, а вот как форсировать могучую реку, когда немцы понастроили таких оборонительных сооружений, которые до того часа считались просто неприступными. Доты и дзоты, отдельные замаскированные пулеметные точки, многоэшелонированная оборона врага. Да еще правый берег Днепра намного выше левого, на котором сосредоточились наступающие войска Красной Армии.
—Скорее Днепр покатит свои воды в обратную сторону, чем русские смогут —-форсировать Днепр, - хвастливо вещала гитлеровская пропаганда. А в высоких штабах Советской Армии думали, как выбить немцев из их оборонительных рубежей и заставить отступить.
Лейтенанта Рязанова вызвал командир батареи:
—Вот что лейтенант. Готовь свои два орудия к ночной переправе. На вражеском берегу пехота заняла небольшой плацдарм. Надо поддержать их огнем орудий. А заодно обеспечишь своим отвлекающим огнем, переправу основных сил дивизии на западный берег Днепра. Все ясно?
Наступила темная сентябрьская холодная ночь. Она не предвещала ничего хорошего. Изредка взлетали осветительные ракеты над черной гладью Днепра. То застрочит пулемет, и трассирующие пули просвистят в воздухе. Страшно в такую ночь идти в полную неизвестность, где возможно тебя уже ждет враг, готовый тут же уничтожить.
Но приказ есть приказ. Днем под прикрытием деревьев, бойцы лейтенанта Филатова сколотили несколько плотов для людей и двух орудий. Сострогали что – то похожее на весла. Но, чтобы те не сильно хлюпали по воде и не выдали бойцов, обвязали их портянками. Когда ночь окончательно вступила в права, со всеми мерами предосторожности, спустили плоты на воду.
—Мне казалось, что никогда не будет конца этой переправе. Боялись, что гитлеровцы нас обнаружат на середине реки. Ведь мы были там, словно в ловушке. Пушку не развернешь, стрелять по невидимым целям – бесполезно. Зато мы, как на ладошке. Бей нас прицельно, мы и не пикнем, - много лет спустя вспоминал переправу герой – артиллерист.
Но Бог на этот раз оказался на их стороне. Так случилось, что причалили к берегу в том месте, где у немцев не было сплошной линии обороны. Поэтому быстро с помощью пехотинцев подхватили пушки и два километра тащили их по пересеченной местности. Важно было опередить рассвет. Не успей они вовремя подойти к своим и закрепиться на выгодном рубеже, перестреляли бы их немцы, как куропаток на охоте.
А утром гитлеровцы поняли свою промашку. По следам определили, что к ним в ближний тыл каким – то образом просочилось подкрепление к пехотинцам, защищающим крохотный плацдарм.
Они бросились в атаку. Сначала в течение получаса обрушили на защитников сотни снарядов. Но они принесли мало вреда. Солдаты и артиллеристы успели закопаться в матушку – землю. Они без потерь переждали мощный артналет. А когда пехота немцев пошла в атаку, прицельным огнем уничтожили первый эшелон наступления.
Но это было только начало.
В течение дня гитлеровцы четырежды ходили в атаку. И каждый раз встречали на своем пути разящий огонь пулеметных очередей и разрывы снарядов, сделанные прямой наводкой.
На следующий день все повторилось вновь. После нескольких ожесточенных атак, вражеской пехоте удалось подойти так близко, что стрелять из орудий по ним было просто бессмысленно. Но самое страшное, что у артиллеристов снаряды подошли к концу. Много ли утащишь их на собственных плечах темной ноченькой, переправляясь на плацдарм. Создалась критическая обстановка.
—Бей штыками! Глуши гранатами! – крикнул лейтенант Филатов и первым бросился в рукопашную на врага. За ним с ножами и пристегнутыми к винтовкам штыками побежали артиллеристы. Бой был коротким и жестоким. Немцы не ожидали такого остервенения русских и после недолгой схватки отступили.
Но эта маленькая победа не решала проблемы в целом. Как бы ни была хороша пушка, она превращается лишь в большой кусок бесполезного металла, если не может стрелять по врагу. А тот и не собирался оставлять в покое защитников кусочка отвоеванной земли на их территории.
Наступил вечер, за которым неминуемо должно было наступить полное неизвестности утро. Пехотинцев почти не осталось в живых. Половина артиллеристов ранена и убита. Но отступать нельзя. Ведь терял весь смысл захвата плацдарма и принесенных жертв.
Филатов решил послать одного из своих подчиненных на другой берег Днепра за подмогой. Тому удалось добраться до своих. Он объяснил ситуацию. Передал дословно слова своего командира, что нужны боеприпасы и подкрепление.
Командование вняло. Той же ночью пришло подкрепление и снаряды. И очень вовремя. Враг утром начал новую решительную атаку, введя для поддержки пехоты двенадцать танков.
Но артиллеристов это не испугало. Прошедшие горнило боев за Сталинград и Курскую землю они хладнокровно принялись готовиться к отражению атаки. Филатов сильно рисковал, когда решил подпустить танки на расстояние около двухсот метров. Это был предел, дальше которого артиллеристы могли бы смело прощаться с жизнью. Но это с одной стороны. А с другой, лейтенант Филатов отлично знал, что снарядов мало и бить надо только наверняка.
—По головному танку: « Огонь!», скомандовал он и через несколько мгновений фашистский танк с первого же снаряда сначала, словно от неожиданности, замедлил ход, потом остановился и загорелся.
Но времени радоваться такой победе не оставалось. Обогнув головной подбитый танк, на линию атаки пошли другие чудовища, несущие смерть всему живому.
Но меткие выстрелы артиллеристов наносили существенный ущерб танковой атаке. Постарались и пехотинцы. Они сумели отсечь от танков пехоту. Частью уничтожив ее, а частью, заставив залечь на землю. А в это время один за другим заполыхали на подходе к рубежу обороны еще пять немецких танков. Оставшиеся, не желая сгореть заживо, повернули назад. И эта атака захлебнулась.
Но прошел день, второй, третий… Защитники плацдарма бились на смерть каждый день, отбивая не несколько вылазок и атак врага. Они отвлекли на себя большие силы противника, ради чего и был захвачен плацдарм на правом берегу Днепра. А основные силы все медлили в форсированием реки и наступлением по всему фронту. Командование лишь посылало небольшие группы бойцов со снарядами и патронами. Но серьезных действий не предпринимало.
Оборона клочка земли продолжалась целых бесконечных двадцать пять дней и ночей. Чуть позже оставшиеся в живых бойцы узнали, что командование фронтом переиграло первоначальный план и направление главного удара переместило в другое место. А плацдарм служил как отвлекающий маневр.
Но это война. И на ней надо кем - то и чем – то жертвовать, чтобы достичь победы. Когда немцы отступили, желая выровнять фронт, то наши бойцы увидели в живых лишь троих оставшихся в живых бойцов. Увидев своих, они не выдержали и заплакали. Но это были слезы радости, слезы победы.
А новый, 1944 год старший лейтенант Филатов встречал за столом в одном из сохранившихся домов только что освобожденного украинского городка. И первый тост он с однополчанами выпил за будущую победу. А второй тост друзья подняли на старшего лейтенанта, уже командира батареи Вячеслава Ивановича Филатова. Ведь ему на днях вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза, « … за героизм, проявленный в боях за Днепр».