До призыва в армию Михаил Кочетов успел поработать на Окских просторах. Сначала кочегарил на судах, а потом стал помощником машиниста на пароходе «Декабрист». Тянуло молодого парня к технике. Жаль только, что образования не хватало. В родной деревне Захарово Муромского района удалось закончить всего три класса начальной школы.
А когда пришла пора в Армии служить, юноша попросил военного комиссара, чтобы отправили его учиться на танкиста. Так Михаил в 1935 году оказался в школе начальствующего состава, где и приобрел новую для себя воинскую специальность водителя бронемашины. Ну, а так как у танкиста все отлично получалось, то после окончания срочной службы М. Кочетова оставили на сверхсрочную и назначили командиром бронемашины.
Вот так и обрел вчерашний моряк боевую профессию, с которой не расстался до своих последних дней. Жаль только, что не пришлось долго пожить на свете. Но он успел оставить в жизни свой добрый след. Десятилетия прошли, а имя его в памяти многих тысяч людей нашего поколения.
… С первых дней войны с Японией на берегах монгольской реки Халхин – Гол Михаил Кочетов в боях. Их воинскую часть перебросили сюда еще в начале мая. А с 11 мая батальон получить приказ прибыть к месту прорыва границы японцами. На это много времени не потребовалось.
Сначала в бои не вступали. Готовили технику, проводили учения. Было ясно, что активные боевые действия вот–вот начнутся. Так и случилось. Главные и ожесточенные бои для Михаила Кочетова и его боевых товарищей начались в июле. Враг предпринял мощную попытку прорваться в глубину братской Монголии. А оттуда до границы с Россией оставалось немного. Японцы намеревались отрезать великую Сибирскую железнодорожную магистраль, соединяющую Дальний Восток с центром страны.
Второго июля командир роты собрал начальствующий состав на экстренное совещание. По данным разведки недалеко сосредоточились крупные силы японской пехоты и танков, которые двигаются по направлению к границе. И поставил задачу:
—Сначала в обороне сдержать натиск врага, а затем и разгромить его.
Не успел командир скомандовать: «По машинам!», как враг начал мощную артиллерийскую подготовку. Японцы били по всей линии дислокации мотоброневой бригады Красной Армии. Единственная их ошибка состояла в том, что обстрел они вели хаотично и очень неточно. Ни одна наша машина не пострадала. Видимо, разведка плохо сработала.
Михаил Кочетов успешно преодолел опасную зону вражеского огня. Вскочил внутрь своего бронированного « коня». И затаился в ожидании атаки японцев. К тому времени о нем шла добрая слава, как о мастере маскировки. Во время многочисленных учений, случалось, что командир, находясь даже в каких – нибудь пяти – шести метрах от замаскированной машины, не мог обнаружить ее. Потому и считался экипаж машины боевой отличным. А, находясь в засаде, экипаж бронемашина мог диктовать свои условия боя. Маскировка давала серьезные преимущества в бою.
Артиллерийский обстрел еще продолжался, когда Михаил Сергеевич Кочетов обнаружил, что прямо на позицию его роты развернутым строем едут до тридцати японских танков. Шли они вперед по всем правилам современного боя. Армада, построенная в несколько колон, неумолимо приближалась. И одновременно били по нашим позициям из орудий и пулеметов. Этим они надеялись вызвать ответный огонь на себя, обнаружить врага и начать дуэль.
Но наши танкисты не спешили себя демаскировывать. Они затаился, ожидая подхода японских танков на предельно близкое расстояние, чтобы расстрелять в упор. Ведь на войне нет ничего важнее, чем поразить цель с первого выстрела, внести растерянность в боевые порядки врага и уничтожить.
Когда до головной машины японцев оставалось не более двухсот метров, с командирской машины просигналили:
—Огонь!
Михаил Кочетов нажал на кнопку спускового устройства. Машину тряхнуло от выстрела. А уже через секунду – другую экипаж громким «Ура!» праздновал первую победу. Снаряд угодил прямо в башню наступающего танка. Он задымил и остановился. Появились языки пламени. Вражеские танкисты в надежде спастись начали один за другим выпрыгивать из горячей машины и … тут же попадали под меткий огонь пулемета башенного стрелка.
А в это время командир бронемашины Михаил Кочетов уже развернул орудие чуть правее, где ему навстречу шел другой японский танк. Первый выстрел не нашел цель. Японцы увернулись. Через несколько секунд второй снаряд нашел гусеницу врага. Машина остановилась. Пыталась развернуться и подставила бок. Третий снаряд расставил все точки. Машина загорелась.
Но неудача начала наступления не пригасила пыл японцев. Они продолжали яростно наступать. По «БА-10» Кочетова дробно забили пули. Затем начали бить трассирующими очередями из пулеметов. Видимо, стрелки – пехотинцы хотели сориентировать своих танкистов и указать трассами пулеметных очередей, где затаились замаскированные русские боевые машины. Но обнаружили сами себя. Пулеметную точку вовремя обнаружили. По ней два снаряда выпустил из пушки младший командир взвода Михаил Кочетов. Этого вполне хватило, чтобы пулеметы навсегда замолчали.
Не дремали и другие экипажи роты. Первая атака японцев оказалась безуспешной. На подступах к позициям наших они оставили около половины танков и ретировались, чтобы перегруппироваться и придти в себя после неудачи.
Еще дважды в этот день они бросали танки с пехотой в атаку, но, натыкаясь на точный и меткий огонь, вынуждены отступать. В последнюю атаку они пошли, когда на усталую землю упали сумерки. Шли с зажженными фарами, пытаясь психологически подавить волю красноармейцев. Это было тактически очень схоже с психической атакой колчаковцев в очень популярном тогда кинофильме Чапаев. Но и в кинофильме, и здесь задумка врагов провалилась. Из тридцати машин врага 26 остались на поле боя подожженными. А, кроме того, полег целый стрелково-пулеметный батальон, прикрывавший танки в наступлении.
Но и это не сломило наступательный дух японских милитаристов. Они не собирались отказываться от своей главной задачи: перенести боевые действия на территорию СССР. Наверное, срабатывал стереотип. Враг считал, что ему удастся повторить в новой редакции вариант Русско – Японской войны 1904 – 1905 годов. Ведь тогда Россия, по – существу, войну проиграла, хотя и не отдала ни пяди своей территории. Но зато потеряла большую часть флота и военно – морские базы в ближних странах. Однако на этот раз враг просчитался. Его планам не было дано осуществиться.
Красная Армия показала, что ее бойцы хорошо подготовлены и умеют сражаться. Ни одна из многочисленных атак японцев не увенчалась успехом. Лишь в отдельных местах обороны им удалось чуть углубиться.
Рано утром 18 июля передовым частям пехоты противника удалось внезапным ударом сбить боевое охранение батальона. Они захватили небольшой, но важный в тактическом отношении плацдарм. Это был бархан, который возвышался надо всей окружающей территорией. Японцы могли нанести противнику серьезный ущерб обороне с помощью своей артиллерии. Понимало это и наше командование. Поэтому командир мотоброневой Краснознаменной бригады В. М. Алексеев приказал во что бы то ни стало ликвидировать плацдарм и вернуть высоту.
В атаку пошел мотострелковый батальон, поддержанный бронетехникой. Ему удалось прорваться на вершину бархана, преодолев по пути плотный заградительный огонь артиллерии врага. Подавив несколько огневых точек, экипаж Михаила Кочетова обеспечил успешное продвижение пехоты на вершину высотки.
Может быть, надо было остановиться и осмотреться. Но командир увидел, как по лощине к бархану движется крупная колонна японских автомобилей с пехотой. Было ясно, что враг перебрасывает подкрепления на самый важный участок боя.
Михаил отдал приказ открыть огонь со всех видов вооружения бронемашины по колонне врага. Затем на полной скорости ринулся вперед. В считанные минуты удалось уничтожить две машины с пехотой. Поджег третью точным попаданием снаряда. Строй японцев оказался нарушенным. Они в панике начали разбегаться по разным сторонам дороги в надежде на обочинах спрятаться от разящего огня.
Смелая атака Михаила Кочетова практически решила исход боя за потерянную высоту. Подоспела пехота, которая завершила разгром японской автоколонны. Боевая задача, поставленная командованием, была выполнена. А решающую роль сыграла инициатива и отчаянная смелость одного экипажа Михаила Кочетова.
Бой затих. Напряжение спало. И в этот момент, неизвестно откуда залетевший вражеский снаряд пробил бронированный борт машины. Среди всего экипажа погиб лишь один командир. Остальные были контужены и ранены.
Друзья по оружию похоронили своего 25 – летнего товарища Михаила Кочетова на вершине горы Баян – Цаган, расположенной над рекой Халхин – Гол. Война еще продолжалась, когда 29 августа 1939 года увидел свет Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза посмертно Михаилу Сергеевичу Кочетову, отважному воину и танкисту.
А 3 сентября 1939 года, когда враг уже окончательно покинул братскую монгольскую землю, в « Красноармейской газете» появилась заметка, написанная младшим командиром Михаилом Рыбкиным и башенным стрелком Михаилом Фисенко, членами экипажа убитого командира бронемашины Михаила Кочетова:
«Мы любили его за изумительную храбрость, которая сочеталась с умением побеждать врага. Неиссякаемая сила воли, уверенность в себе и товарищах, твердость в выполнении боевой задачи, верность интернациональному долгу, пылкая любовь к родине и жгучая ненависть к врагу – такие качества нашего боевого друга Михаила Кочетова»
Он мало пожил. Всего – то 25 лет. Но его подвиг стал путеводной звездой для многих танкистов, вступивших в смертельный бой с другим, еще более сильным и страшным врагом – фашистской Германией. Он своими действиями показал, как надо драться и побеждать.
Юрий Морозов